— Поклоне?

— Склонитесь к самым ее ногам, — с силой проговорила Касси. — Если это не смутит Лани.

Каролина вскинула голову:

— Все ваши требования неисполнимы. И вы не испугаете меня.

— Посмотрите мне в глаза, — Касси впилась в нее взглядом. — И вы поймете, что вам есть чего бояться. Мои слова — не пустая угроза. Мне наплевать на ваши порядки. И каждый день, отправляясь спать, вы не будете уверены в том, что проснетесь живой.

Каролина снова содрогнулась и нервно облизнула губы.

— Она сумасшедшая. Помоги мне, Джаред.

— Отдать ей на растерзание мою плоть? Проще тебе выполнить обе ее просьбы.

— Идите! — Касси указала на дверь. — Сию же минуту! Я буду наблюдать за происходящим отсюда.

Каролина открыла дверь и, обернувшись, обвела их злобным взглядом.

— Джаред, я никогда не прощу тебе, что только при твоем попустительстве, а скорее, молчаливом одобрении я вынуждена была выслушать оскорбления этой невоспитанной особы. — И она снова гордо вскинула голову. — Я исполню ее требование. Но вам не долго праздновать победу. Меня все уважают… и боятся. Твоя же репутация в глазах общества ничего не значит. — И она пошла к Лани. Остановившись перед ней, Каролина замешкалась на секунду, а потом склонилась в глубоком поклоне.

Лани смотрела на нее в полном недоумении. С расстояния, где стояла Касси, невозможно было разобрать, что именно сказала леди Кэрродин, но, должно быть, она повторила ее слова, судя по удивленному выражению на лицах стоявших поблизости дам.

— Ты довольна? — спросил Джаред у Касси.

— Нет. Но это необходимо было сделать. — Она развернулась на каблуках. — А сейчас я ухожу. Не желаю оставаться здесь ни секунды.

Джаред поймал взгляд Бредфорда и кивнул ему.

— Поскольку мое присутствие здесь тоже стало нежелательным, я поеду с тобой. Только вначале скажу несколько слов Бредфорду.

— Где он? — спросила она, когда Джаред повел ее вниз по ступенькам.

— Сейчас подойдет. Я отвезу тебя в замок в моем экипаже. А он привезет Лани и Жозетту. — Он сделал знак кучеру. — Думаю, лучше, если мы поедем как можно скорее.

Она не перечила. Джаред помог ей сесть и расположился напротив. После того, как она пригрозила обидчице Лани, ей уже ни до чего не было дела. Хотелось только одного: уехать как можно скорее. Касси поплотнее завернулась в плащ. Джаред прав, она не чувствовала холода. Ее била дрожь от ярости. В ней клокотал гнев. Только когда огни дома леди Кэрродин скрылись за поворотом, она смогла наконец перевести дыхание.

— И ты в самом деле разрезала бы ее на куски? — вдруг спросил ее Джаред.

— Странный вопрос! Жизнь даже этой отвратительной… — дрожь мешала ей говорить, — горгулы… представляет ценность. Но, надеюсь, я сильно попортила ей кровь. Теперь она вряд ли будет чувствовать себя в безопасности.

— Думаю, да.

— Вот и хорошо, — Касси откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза. Дрожь не унималась. Если она притворится спящей, то Джаред не заметит, как ее трясет.

Какое-то время он хранил глубокое молчание. И Касси показалось, что она сумела обмануть его. Но он вдруг сердито бросил:

— Перестань трястись, черт тебя побери!

— Мне холодно.

— Прекрати!

— Если это настолько раздражает тебя, то закрой глаза. Мне точно так же…

— Помолчи немного! — Джаред сел рядом и крепко обнял, бережно прижимая к себе. — Просто посиди и помолчи.

От него исходили тепло и уверенность. Касси надо бы оттолкнуть его, показать, насколько ей не нужна ничья поддержка. Но она чувствовала потребность прижаться к нему. Если это принесет ей успокоение, то ведь ничего страшного не произойдет? И вскоре чувство покоя объяло ее.

— Сейчас мне уже лучше… Такой трудный вечер.

— Для всех нас. — Джаред еще крепче прижал ее к себе. — И ты сделала все, чтобы усугубить конфликт.

Касси поняла, он имел в виду не Каролину и Лани.

— Ты был не прав, — пробормотала она.

Джаред молчал. Он явно не хотел спорить. И новая волна облегчения охватила Касси. Слишком много противостояний она выдержала сегодня.

Но ведь он и в самом деле не сердится на нее, осознала вдруг Касси. Ей удалось разозлить его, и, казалось бы, последний выпад против леди Кэрродин должен был разжечь его гнев. Почему же этого не произошло? Разговор с Каролиной настолько поглотил ее внимание, что она почти не видела его. Но сейчас, мысленно возвращаясь к происшедшему, Касси поняла, что Джаред все время был на ее стороне. Она разрушила все им задуманное, но он даже взглядом не попрекнул ее. Это открытие поразило ее до глубины души. И одновременно тронуло.

— Почему ты… Леди Кэрродин рассердилась на тебя.

— Похоже на то.

— Она найдет способ отомстить.

— У нее будут на то основания.

— А как же … Жозетта?

— Не думаю, что ей стоит возвращаться в эту школу.

— Это взбесит Каролину? Ты же говорил, что она сделает все, чтобы испортить репутацию Жозетты.

— Я найду способ, как окоротить ее.

— Как?

— Я уничтожу ее, — Джаред произнес эти слова ничего не выражающим тоном. — Она выдает себя за образец добродетели. Нужные слова, сказанные в нужном месте… разрушат этот лживый образ.

Безжалостность, с которой он произнес эти слова, потрясли Касси. Он не должен делать этого. Отец вынужденно стал изгнанником из-за существующей в этом мире жестокости. Касси отправилась на его поиски тоже вследствие людской ненависти.

— Ты не должен вредить ей.

— А кто обещал Каролине разрезать ее на куски и сложить в мешок? — усмехнулся Джаред. — Если она посмеет причинить хоть малейший вред Жозетте, я не остановлюсь ни перед чем. Может, имеет смысл заранее предупредить все ее попытки?

— Почему?

— Она солгала. Обманула меня. И должна поплатиться.

Касси поняла, что не должна вставать у него на пути. Для него важна справедливость. Каролина провинилась. И он ни за что не простит ее.

— Ты поверил мне?

— Я видел ее лицо, — кивнул Джаред. — Но я все равно знал, что ты говоришь правду, а не Каролина. К сожалению, я уже успел убедиться, насколько ты неисправимо честна.

Она немного помолчала, а когда заговорила, то в голосе ее прозвучала искренняя печаль.

— Мне очень жаль, что из-за меня у тебя и Жозетты будет столько неприятностей. Не следовало мне так поступать.

— Но ты не могла вести себя иначе. Каноа не колеблется и не взвешивает своих поступков.

— Спасибо тебе за понимание. Я не могу…